Самое интересное в истории Российского флота

24—26 июня (5—7 июля) 1770 года — Чесменское сражение между русским и турецким флотами в Средиземном море у западного побережья Турции. В начале сражения состоялся бой в Хиосском проливе 24 июня (5 июля), а затем, в ночь на 26 июня (7 июля), турецкий флот был сожжен в Чесменской бухте. Это было одно из крупнейших сражений эпохи парусного флота, и сейчас 7 июля отмечается у нас как День воинской славы. В результате Чесменского сражения русский флот установил жесткую блокаду Дарданелл и турецкой столицы – Константинополя, что вынудило Турцию прекратить войну.

Чесменская победа имела большое военно-политическое значение. Она стала свидетельством дальнейшего роста морского могущества России и одной из самых ярких страниц в летописи русской славы. Вся Европа еще раз убедилась, что сбылась мечта Петра Великого — у русского “Потентата” действительно есть обе руки — армия и флот. Стало очевидным, что русские адмиралы превосходно овладели военно-морским искусством, а матросы по выносливости, ревности к службе, по храбрости и стойкости не имеют себе равных.

На этот раз я решил отойти от традиционного повествования и показать Вам как видели и изобразили это сражение на своих полотнах два выдающихся художника. Интересную статью об этом «И.К. Айвазовский против Я.Ф. Хаккерта» опубликовал «Военно-исторический журнал» № 7 за 2015 год. Ее автор искусствовед В.Н. Филее реконструировал исторические события этого сражения и показал, в какой мере картины этих двух известных художников отражают реальные события тех лет.

В начале 70-х годов XVIII века Екатерина II заказала немецкому художнику Я.Ф. Хаккерту картину о Чесменском сражении. Айвазовский же написал свою картину гораздо позднее – в 1848 году. Картины отображают кульминационный эпизод боя, который произошел приблизительно в 02.35—02.45 ночи. По данным шканечного журнала «Трёх иерархов», а также «Собственноручного журнала» С.К. Грейга, пожар сильно усилился к трем часам. Таким образом, основные элементы картин соответствуют документам и замыкаются на одно время. Однако компоновки сюжетов картины И.К. Айвазовского и Я.Ф. Хаккерта весьма различны.

Картины Я.Ф. Хаккерта

В ночь на 26 июня (7 июля) 1770 года А.Г. Спиридов выдвинул к входу в Чесменскую бухту, где стоял турецкий флот, отряд кораблей под командованием контр-адмирала С.К. Грейга (о его роли в истории Российского флота читайте в статье о С.К. Грейге ). В составе отряда было 4 линейных корабля: «Европа», «Ростислав», «Не тронь меня» и резервный «Саратов»; два фрегата: «Африка» и «Надежда», а также бомбардирский корабль «Гром». Выйдя на позицию, русские суда открыли артиллерийский огонь и подожгли несколько турецких кораблей. Затем брандер лейтенанта Д.С. Ильина зажёг турецкий линейный корабль. Разгоревшийся пожар уничтожил весь турецкий флот.

Свои картины Я.Ф. Хаккерт писал на основании впечатлений участников сражения — графа А.Г. Орлова, адмиралов Г.А. Спиридова и С.К. Грейга, а также других офицеров. Ряд неточностей, допущенных Хаккертом на первой картине, вызвал резкую критику со стороны участников событий, в первую очередь графа Орлова. Хаккерт объяснил это тем, что ему никогда не приходилось видеть взрывающееся и горящее судно. Тогда, по приказанию императрицы Екатерины II, в присутствии художника на рейде итальянского порта Ливорно был взорван русский корабль «Святая Варвара».

Вторую картину «Гибель турецкого флота в Чесменском бою», хранящуюся в Эрмитаже, Я.Ф. Хаккерт написал тоже 1771 году. Он внес в нее ряд существенных изменений: взрыв турецкого судна изображён намного реалистичнее; лунное освещение места боя заменено заревом от пожара; убраны висящие паруса на фок-мачте «Трёх иерархов»; убран вид на город Чесма; отчётливо прорисованы элементы кораблей, находящихся на переднем плане; изменён флаг на грот-мачте «Трёх иерархов» с Андреевского на кайзер-флаг. Эти уточнения намного приблизили изображение к реалиям тех событий.

Расположение кораблей на полотнах Я.Ф. Хаккерта в целом соответствует плану сражения, но есть и отступления. На картине незначительно передвинуты вглубь, за линию боя, фрегат «Африка» и бомбардирский корабль «Гром», хотя в действительности они должны были находиться на уровне стоявшего под парусами резервного корабля «Саратов». На плане корабли «Три святителя» и «Иануарий» располагаются по отношению к «Трём иерархам» западнее. Я.Ф. Хаккерт переместил их восточнее, «заполнив» тем самым правый нижний угол.

В этом углу картины должен был быть мыс Кызыл-Бурун, который закрыл бы вид на «Гром» и «Африку». Однако, по современным данным этот мыс на плане Чесменского сражения был ошибочно смещён на северо-восток, примерно на 380 м. Картина в этом случае оказалась более реалистичной. Несмотря на указанные выше неточности, произведения Я.Ф. Хаккерта позволяют детально реконструировать ключевой эпизод Чесменской битвы.

Картина И.К. Айвазовского

Картина И.К. Айвазовского «Чесменский бой» приближает зрителя к кульминации события — взрывам и пожару. Слева на переднем плане изображены турецкие моряки, спасающиеся на обломках своих кораблей, справа в темноте стоят флагманский корабль «Три святителя», причалившая к нему шлюпка с гребцами, взорванные и горящие турецкие суда. На дальнем плане виден освещённый заревом пожара город. Впечатление от ночного пожара усиливается благодаря резкому контрасту между багряно-жёлтыми всплесками пламени, бледным светом луны из-за облаков и чёрным небом.

Анализ картины И.К. Айвазовского говорит о некотором ее несоответствии реальности. На картине мы видим на переднем плане справа флагманский корабль «Три иерарха», далее рядом стоят «Европа» с «Ростиславом» и слева вдалеке мы видим «Не тронь меня». Все корабли однотипные: 66-пушечные. Расстояние между стоящими рядом кораблями «Европа» и «Ростислав» несколько увеличено, и стоят они носами в другую сторону — на юго-запад, обращённые к зрителю. «Три иерарха» с идущим к нему экипажем брандера Д.С. Ильина Айвазовский показал в зоне боя, хотя он находился примерно в миле от места действия.

Линия кораблей «Европа», «Ростислав» и «Не тронь меня» сильно, практически в упор, приближена к зоне пожара, хотя русский флот стоял примерно в 2 кабельтовых (360 м) от линии горевшего турецкого флота. Присутствие на переднем плане просящих о помощи турецких моряков тоже маловероятно. Все последующие полотна морских сражений И.К. Айвазовского отличались точным изображением судов и пониманием тактики морского боя, став документальной летописью подвигов русского флота. Но эти характерные черты батальной живописи слабо проявились в его знаменитой работе «Чесменский бой».

Причины отступлений

С одной стороны, изобразить батальную сцену по истечении почти восьмидесяти лет, достаточно сложно. С другой стороны, живопись И.К. Айвазовского 1840—1850 гг. характеризуется сильным воздействием романтических традиций К.П. Брюллова. Романтизм мировосприятия чётко отобразился как раз на одной из ранних батальных картин «Чесменский бой».

Будучи художником Главного морского штаба И.К. Айвазовский был обязан отображать победы русского флота, а Чесменское сражение было одной из самых популярных тем в середине XIX столетия. Но «перерисовать» Я.Ф. Хаккерта для него было бы неестественно. Поэтому Айвазовский пошёл на некоторое искажение реальности, поставив на первое место романтизм восприятия. Главным сюжетом картины он сделал пылающий строй турецкого флота. Впечатления от этого хорошо описаны в воспоминаниях С.К. Грейга: «Пожар турецкого флота сделался общим к трём часам утра. Легче вообразить, чем описать ужас, остолбенение и замешательство, овладевшее неприятелем».

Главный сюжет — пожар, его составная часть — взрыв третьего корабля создают впечатление фейерверка, что сразу привлекает внимание к картине. Страх и беспомощность турок перед происходившими событиями нашли своё графическое выражение на переднем плане, в левом углу картины, где можно различить на воде обломки турецких судов с группами матросов, взывающих о помощи. На фоне этого пожара в полутени стоят русские корабли. Их детали показаны нечётко, что усиливает романтическое восприятие и не отвлекает зрителя от основного сюжета.

И.К. Айвазовский немного сместил «Европу» и «Ростислава» для того, чтобы расширить панораму обозрения пожара, выделить и усилить его взрывом и пылающим турецким кораблём. С этой же целью сокращено расстояние между линиями турецких и русских кораблей, выдвинут к зоне боя флагман, на который возвращается команда брандера Д.С. Ильина, ставшая катализатором развития пожара как центрального эпизода. Наличие спасающихся и просящих о помощи турецких моряков тоже сознательно вынесено из турецкой стороны в тыл русских кораблей, и является символом победы и торжества русского флота.

И.К. Айвазовский, по сути, положил в основу своей картины вторую «исправленную» картину Я.Ф. Хаккерта, перевёл в цвет очень яркие и красочные впечатления от пожара из «Собственноручного журнала» С.К. Грейга и создал своё произведение. Таким образом, Айвазовский, используя документальные источники, а также полотна Я.Ф. Хаккерта, выдал свою интерпретацию и оценку сражения. Данная трактовка соответствовала общей тенденции историографии XIX века, которая подчёркивала роль и величие флота в истории России Екатерининской эпохи.

Если Вы интересуетесь историей русского флота, то рекомендую статью «Победа при Гренгаме обеспечила успешное завершение Северной войны» или статью о подвиге брига «Александр» .